Потеряв работу, отец настраивал меня на то, чтобы открыть свое дело. Он понял, что не может по собственной воле перестать быть безработным – это не зависело от него. Его судьба целиком и полностью находилась в руках работодателей. Более того, он убедил меня, что в основании собственного бизнеса нет ничего фантастического. Он всегда учил меня верить в неограниченные возможности, которые открывает стремление и усилия. Каждый раз, когда я говорил ему: «Я не смогу», он отвечал: «Нет такого выражения не смогу». Он всегда учил меня, что, произнося «не могу», человек заранее расписывается в собственном бессилии и признаёт свое поражение, даже не вступив в схватку. Напротив, «я могу» – это выражение уверенности и силы. Отец всегда напоминал мне: «Ты сможешь это сделать!» Я запомнил эти слова, и они сопровождают меня всю жизнь.
Наверное, из-за того что я был старшим ребенком и единственным сыном, отец очень баловал меня своим вниманием, играл со мной, читал мне книги и старался увлечь своими хобби. Он оказал на меня такое большое влияние, что оно продолжает сказываться до сих пор. Он любил «слоняться» без определенной цели, как мы тогда говорили. Я помню, как он расхаживал по подвалу, думая, что надо починить в первую очередь. Он был в каком-то смысле провидцем и искателем приключений, любил все неизведанное, обожал новые идеи и мечтал побывать во многих интересных местах. Путешествия были дороги для нас, и он мог рассматривать экзотические места только на географических картах, но я помню, как однажды мы всей семьей сели в наш единственный автомобиль и поехали в Йеллоустонский национальный парк. О, эта поездка стала для нас настоящим приключением.
Папа опередил свое время, проявив большой интерес к правильному питанию. Он говорил об экологически чистых овощах до того, как большинство людей узнало, что это такое. Отец всячески пропагандировал здоровое питание, говорил о его пользе и следил, чтобы у нас за столом всегда был только цельнозерновой хлеб (который мои сестры ненавидели всеми фибрами души). Мнение отца и его практические советы относительно здорового питания, несомненно, оказали на меня большое влияние, ибо я вскоре стал распространителем продукции Nutrilite вместе с моим будущим партнером Джеем Ван Анделом.
Мать тоже оказала благотворное влияние на мою жизнь. Она не работала и всегда была дома с детьми. В отличие от отца, мама признавалась, что не была такой позитивной в те годы. Но она тем не менее считалась стабилизирующей силой и умело вела хозяйство. В доме всегда был порядок, а на столе – еда. Мать отличалась практичностью и умела экономить, это помогло нам выжить в то нелегкое голодное время. Она была теплой любящей женщиной, всегда готовой поддержать и помочь. Это она научила меня делать сливочную помадку. Мать внушила мне уважение к труду, всегда говорила, что у детей должны быть свои обязанности по дому, например накрывать стол или убирать его после еды. Я, как правило, вытирал посуду, которую мыла мама. Это вошло в обычай, и мы, работая, много говорили – это было теплое близкое общение, его так не хватает в наши дни. Мама умела выжимать максимум из того немногого, что у нас было. Каждый год она, например, переставляла мебель. Мы не могли позволить себе купить другую, но перестановка освежала дом, и нам казалось, что в нем появилось что-то новое. Мама сильно повлияла на мое отношение к деньгам. Она подарила мне копилку – жестяную банку, куда я складывал деньги, заработанные мной помощью соседям по хозяйству. В конце каждого месяца мама открывала ее и клала скопленные деньги на мой банковский счет.
В те суровые времена надо было зарабатывать, и я начал доставлять газеты. Это занятие, как я теперь понимаю, стало моим первым бизнесом. Доставка «Гранд-Рапидс Пресс» научила меня ответственности, добросовестности и всем принципам выплаты вознаграждения за тяжелую работу. Каждый день возле нашего дома оставляли кипу газет для разносчиков нашего района. Я подсчитывал количество нужных мне экземпляров. Газеты я складывал и запихивал в холщовую сумку, висевшую у меня на плече, и вместе с другими разносчиками пускался в путь. У меня было от тридцати до сорока клиентов, и я научился хорошо их обслуживать. Несколько месяцев я ходил по домам пешком, а потом на отложенные деньги купил себе велосипед – старый черный «Швинн». Я хорошо помню охвативший меня трепет после этой покупки, сделанной на сэкономленные для этой цели и, самое главное, заработанные мною самим деньги. Это был урок, который я сохранил в памяти на всю оставшуюся жизнь – урок вознаграждения за труд. Работать стало легче, и газеты я теперь доставлял быстрее. Усовершенствовал я и свою технику. Проезжая мимо нужного дома, я, не слезая с велосипеда, бросал газету так, чтобы она упала точно на крыльцо. Если она попадала в кусты, то мне приходилось останавливаться, подбирать газету и класть ее на крыльцо. Моя безупречная служба окупалась каждое Рождество, когда довольные клиенты платили мне сверху по двадцать пять – пятьдесят центов, а иногда расщедривались и на целый доллар.
Каждым субботним утром я объезжал все дома и собирал деньги за подписку. После оплаты я выдавал клиенту карточку, которую он вешал на гвоздь, вбитый возле двери. Это первое деловое предприятие научило меня основам – я понял, что надо не сидеть сиднем, а заниматься делом, я научился хорошо относиться к клиентам и успешно с ними работать, научился считать деньги и давать сдачу. Работа подарила мне неведомое прежде ощущение свободы и самостоятельности, не говоря уже о том, что она позволяла мне иметь пусть и небольшие, но деньги. Я доставлял газеты в несколько богатых по нашим меркам домов, но никогда не чувствовал себя «неимущим» в мире «имущих», не завидовал этим клиентам и не злился на них. Я видел, что они живут лучше, чем наша семья, но говорил себе, что и у меня когда-нибудь будет то, что есть у них сейчас. Я верил, что тяжким и упорным трудом сумею заработать на лучшую жизнь.
Еще один ключ от мира бизнеса я получил от одного из моих дедов, который дал мне ощутить трепет от первой самостоятельной продажи. Мой дед ДеВос был владельцем небольшой бакалейной лавки, где продавались, кроме продуктов, ткани, предметы для рукоделия, домашняя утварь и одежда, которую он подбирал для покупателей по каталогу. У входа в лавку стоял прилавок, с которого торговали копеечными сладостями. Магазин находился прямо напротив школьной спортплощадки, и я хорошо помню, как наши ребята бегали к этому прилавку и долго разглядывали лежащие под стеклом пестрые конфетки, стараясь купить их побольше на один-два цента, которыми они располагали.
Дед жил на втором этаже, поэтому если он отсутствовал в лавке и, например, обедал или занимался чем-то дома, то всегда слышал, что кто-то вошел, потому что в этот момент неизменно звякал дверной колокольчик. Если покупатель заставал деда за молитвой, то он кричал: «Одну минутку!» – заканчивал молитву и спускался к покупателю. У деда была еще лошадь с коляской, разъезжая на которой он собирал и развозил заказы. Отец моей матери, дедушка Деккер, был «хакстером» – этим словом в Голландии в старину обозначали торговцев вразнос. Каждый день он на своем подержанном «Форде» отправлялся на фермерский рынок, покупал там овощи, а потом развозил их по домам нашего квартала. Он подъезжал к дому, звонил в дверь или жал на клаксон и кричал: «Картошка, помидоры, лучок, морковка…» Хозяйки выходили на крыльцо и покупали свежие овощи.
